ПЕРСПЕКТИВНЫЕ РАЗРАБОТКИ ИХ СУДЬБА

В 90-е были рас­сек­ре­че­ны многие ар­хив­ные ма­те­ри­а­лы, со­дер­жав­шие све­де­ния об ин­те­рес­ней­ших раз­ра­бот­ках обо­рон­ных КБ СССР. И мы с удив­ле­ни­ем узнали, что в со­зда­нии неко­то­рых систем во­ору­же­ний наша страна опе­ре­жа­ла за­оке­ан­ских оп­по­нен­тов на де­ся­ти­ле­тия. Одним из самых гран­ди­оз­ных про­ек­тов была по­строй­ка меж­кон­ти­нен­таль­ной сверх­зву­ко­вой кры­ла­той ракеты «Буря».

Даже в наши дни это из­де­лие по­ра­жа­ет во­об­ра­же­ние. А в конце 50-х годов «Буря» ка­за­лась фан­та­сти­че­ским при­шель­цем из бу­ду­ще­го. Летные ис­пы­та­ния ракеты на­ча­лись в 1957-м. Четыре пуска были неудач­ны­ми. Лишь в пятом полете, ко­то­рый со­сто­ял­ся 22 мая 1958-го, «Буря» пол­но­стью от­ра­бо­та­ла про­грам­му. Но обо всем по по­ряд­ку.

Летом 1953-го у Со­вет­ско­го Союза по­яви­лась во­до­род­ная бомба. Атом­ная была ис­пы­та­на че­тырь­мя годами ранее. Но чтобы бомба стала на­сто­я­щим ору­жи­ем, тре­бо­ва­лись сред­ства до­став­ки. Бом­бар­ди­ров­щи­ки на во­ору­же­нии, ко­неч­но, име­лись, но не об­ла­да­ли вы­со­кой ско­ро­стью и даль­но­стью и счи­та­лись легкой целью для ис­тре­би­те­лей. Нужно было другое место до­став­ки. К ра­бо­там по со­зда­нию но­си­те­ля при­влек­ли несколь­ко КБ. В их числе ока­за­лась КБ, ко­то­рую воз­глав­лял С.А. Ла­воч­кин. Ав­то­ри­тет кон­струк­то­ра в те годы был очень высок. Са­мо­ле­ты Ла-5 и Ла-7 по праву счи­та­лись луч­ши­ми ис­тре­би­те­ля­ми Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной войны. В конце 40-х Ла­воч­кин по­стро­ил несколь­ко непло­хих ре­ак­тив­ных машин, а в начале 50-х пе­ре­клю­чил­ся на раз­ра­бот­ку зе­нит­ных управ­ля­е­мых ракет для первой оте­че­ствен­ной си­сте­мы ПВО «Беркут».

В конце 1953-го Ла­воч­кин был вызван к ми­ни­стру сред­не­го ма­ши­но­стро­е­ния Вя­че­сла­ву Ма­лы­ше­ву. На встре­чу с ним он взял своего за­ме­сти­те­ля – та­лант­ли­во­го кон­струк­то­ра Наума Чер­ня­ко­ва, ко­то­рый пришел в КБ в 1946-м и вскоре стал ру­ко­во­дить раз­ра­бот­кой всех новых типов са­мо­ле­тов. Без долгих пре­ди­сло­вий Ма­лы­шев сказал гостям, что со­сто­я­лось за­се­да­ние пра­ви­тель­ства, на ко­то­ром при­ня­то ре­ше­ние со­здать ле­та­тель­ный ап­па­рат, спо­соб­ный до­ста­вить атом­ную бомбу до Аме­ри­ки. В те годы вещи на­зы­ва­ли своими име­на­ми. «Если вы­пол­ни­те работу в срок, мы вам при жизни по­ста­вим па­мят­ни­ки», – заявил ми­нистр. «Мы были немно­го по­дав­ле­ны гран­ди­оз­но­стью этой задачи и от­вет­ствен­но­стью, – вспо­ми­нал позд­нее Чер­ня­ков. – Было страш­но­ва­то. Но задача по­став­ле­на, и ее надо вы­пол­нять. Мы – руки по швам. Пойдем думать».

В пра­ви­тель­стве про­ек­ту дали шифр «Буря». В за­вод­ской до­ку­мен­та­ции ракета про­хо­ди­ла под обо­зна­че­ни­ем «Из­де­лие 350» или Ла-350. Глав­ным кон­струк­то­ром Ла­воч­кин на­зна­чил Чер­ня­ко­ва. Как будет вы­гля­деть ракета, как ее делать, не пред­став­лял никто. Но по­сколь­ку пра­ви­тель­ствен­ным рас­по­ря­же­ни­ем к работе были под­клю­че­ны все ве­ду­щие НИИ, дело пошло. Офи­ци­аль­но Совет ми­ни­стров СССР принял по­ста­нов­ле­ние о раз­ра­бот­ке меж­кон­ти­нен­таль­ных но­си­те­лей ядер­но­го заряда 20 мая 1954 года. Ос­нов­ные тре­бо­ва­ния к кры­ла­той ракете: даль­ность полета – 7500–8000 ки­ло­мет­ров, ско­рость – более 3 Махов, высота полета – 18–25 ки­ло­мет­ров, масса боевой части – 2100 ки­ло­грам­мов. Позже по тре­бо­ва­нию за­каз­чи­ка масса БЧ уве­ли­чи­лась до 2350 ки­ло­грам­мов.

По тем вре­ме­нам это были фан­та­сти­че­ские летно-тех­ни­че­ские ха­рак­те­ри­сти­ки. Не су­ще­ство­ва­ло из­де­лий даже с близ­ки­ми па­ра­мет­ра­ми. Неуди­ви­тель­но, что облик новой ракеты тоже по­лу­чил­ся фан­та­сти­че­ским. Вы­зы­ва­ет вос­хи­ще­ние и темп работы кон­струк­то­ров. Эс­киз­ное про­ек­ти­ро­ва­ние «Бури» за­вер­ши­лось уже в сен­тяб­ре 1955-го. В окон­ча­тель­ном ва­ри­ан­те была пред­ло­же­на двух­сту­пен­ча­тая си­сте­ма. В ка­че­стве первой сту­пе­ни ис­поль­зо­ва­лись жид­кост­ные ра­кет­ные дви­га­те­ли (ЖРД). Вторая сту­пень – соб­ствен­но кры­ла­тая ракета – осна­ща­лась сверх­зву­ко­вым пря­мо­точ­ным воз­душ­но-ре­ак­тив­ным дви­га­те­лем (СПВРД). Он был прост по кон­струк­ции и от­ли­чал­ся уме­рен­ным рас­хо­дом топ­ли­ва на боль­ших сверх­зву­ко­вых ско­ро­стях, что обес­пе­чи­ва­ло нужную даль­ность полета.

Чтобы по­стро­ить «Бурю», при­ш­лось решить мно­же­ство на­уч­ных, тех­ни­че­ских и тех­но­ло­ги­че­ских задач. Но­виз­на из­де­лия была сто­про­цент­ная. Впер­вые ап­па­рат должен был лететь на ско­ро­сти 3 Маха. Это по­тре­бо­ва­ло про­ве­де­ния ис­сле­до­ва­ний в об­ла­сти аэро­ди­на­ми­ки. Вскоре вы­яс­ни­лось, что на вы­со­кой ско­ро­сти есть еще один барьер – теп­ло­вой. Из-за трения воз­ду­ха кон­струк­ция сильно на­гре­ва­лась, при­ш­лось со­зда­вать жа­ро­стой­кие ма­те­ри­а­лы. В таких усло­ви­ях могли ра­бо­тать только ти­та­но­вые сплавы. Значит, надо на­ла­дить полный цикл из­го­тов­ле­ния ти­та­но­вых эле­мен­тов кон­струк­ции. До этого даже не пред­став­ля­ли, как по­лу­чать такие за­го­тов­ки и как их об­ра­ба­ты­вать. Тогда же впер­вые в нашей стране в ОКБ Ла­воч­ки­на осво­и­ли тех­но­ло­гию сварки ти­та­но­вых из­де­лий. Ко­неч­но, «Буря» не была на 100 про­цен­тов из титана.

Из него делали наи­бо­лее на­гру­жен­ные эле­мен­ты кон­струк­ции, ра­бо­та­ю­щие в усло­ви­ях вы­со­ких тем­пе­ра­тур. Ос­нов­ной ма­те­ри­ал ракеты – сталь. И спе­ци­а­ли­стам НИИ, про­мыш­лен­но­сти и фирмы Ла­воч­ки­на при­ш­лось много по­тру­дить­ся, чтобы осво­ить тех­но­ло­гию сварки тон­ко­стен­ных сталь­ных кон­струк­ций. Еще одна про­бле­ма, свя­зан­ная с теп­ло­вым на­гре­вом, – под­дер­жа­ние тем­пе­ра­ту­ры топ­ли­ва в опре­де­лен­ном диа­па­зоне. Если оно пе­ре­гре­ет­ся, про­изой­дет са­мо­вос­пла­ме­не­ние. От­дель­ной боль­шой за­да­чей стала раз­ра­бот­ка на­ви­га­ци­он­ной си­сте­мы, ко­то­рая га­ран­ти­ро­ва­ла бы тре­бу­е­мую точ­ность при даль­но­сти полета восемь тысяч ки­ло­мет­ров. Всего за год ин­же­не­ры одного из спе­ци­аль­ных КБ со­зда­ли уни­каль­ную аст­ро­на­ви­га­ци­он­ную си­сте­му, кор­рек­ти­ру­ю­щую полет «Бури» по звез­дам. Се­год­ня это мос­ков­ское опытно-кон­струк­тор­ское бюро «Марс», вы­пус­ка­ю­щее бор­то­вые си­сте­мы ав­то­ма­ти­че­ско­го управ­ле­ния и на­ви­га­ции кос­ми­че­ски­ми ап­па­ра­та­ми, а также уни­вер­саль­ные на­зем­ные про­ве­роч­но-пус­ко­вые ком­плек­сы для ис­пы­та­ний и под­го­тов­ки к старту из­де­лий кос­ми­че­ско­го на­зна­че­ния.

Под­го­тов­ка тех­ни­че­ской до­ку­мен­та­ции по «Буре» была за­вер­ше­на в 1957-м, на­ча­лась по­строй­ка опыт­но­го эк­зем­пля­ра. Па­рал­лель­но с этим на за­во­дах в Куй­бы­ше­ве при­сту­пи­ли к про­из­вод­ству серии ракет для летных ис­пы­та­ний. Длина из­де­лия в сборе со­став­ля­ла 19,8 метра, диа­метр фю­зе­ля­жа – 2,2 метра, размах крыла – 7,7 метра, пло­щадь тон­ко­го тре­уголь­но­го крыла малого удли­не­ния – 60 квад­рат­ных метров, угол стре­ло­вид­но­сти по пе­ред­ней кромке – 70 гра­ду­сов, стар­то­вая масса – 98 280 ки­ло­грам­мов, вес мар­ше­вой сту­пе­ни – 33 520 ки­ло­грам­мов. Корпус ракеты имел ци­лин­дри­че­скую форму, немно­го сужен­ную спе­ре­ди и сзади, внутри его по всей длине про­хо­дил канал воз­ду­хо­за­бор­ни­ка СПВРД. Дви­га­тель обес­пе­чи­вал тягу 7,75 тонны.

По­лость между стен­ка­ми канала и на­руж­ной об­шив­кой фю­зе­ля­жа слу­жи­ла ем­ко­стью для топ­ли­ва (за ис­клю­че­ни­ем цен­траль­ной части, где рас­по­ла­гал­ся при­бор­ный отсек). Пе­ред­няя часть кор­пу­са пред­став­ля­ла собой сверх­зву­ко­вой диф­фу­зор с трех­сту­пен­ча­тым ко­ну­сом. Его цен­траль­ное тело од­но­вре­мен­но яв­ля­лось кон­тей­не­ром для боевой части. На верх­ней по­верх­но­сти кры­ла­той ракеты в спе­ци­аль­ном об­те­ка­те­ле раз­ме­ща­лась аст­ро­на­ви­га­ци­он­ная си­сте­ма. Кре­сто­об­раз­ное опе­ре­ние уста­нав­ли­ва­лось в хво­сто­вой части.

Первая сту­пень «Бури» – два уско­ри­те­ля, со­сто­я­щие из топ­лив­ных баков и че­ты­рех­ка­мер­но­го ЖРД С.2.1150, раз­ра­бо­тан­но­го в ОКБ Алек­сея Исаева. Дви­га­тель второй сту­пе­ни – СПВРД РД-012У кон­струк­ции Ми­ха­и­ла Бон­да­рю­ка. Стар­то­ва­ла «Буря» вер­ти­каль­но со спе­ци­аль­ной же­лез­но­до­рож­ной плат­фор­мы, вы­пол­няв­шей роль пус­ко­вой уста­нов­ки. После раз­го­на стар­то­вы­ми уско­ри­те­ля­ми до ско­ро­сти близ­кой к 3 Махам на высоте при­мер­но 17,5 ки­ло­мет­ра СПВРД вы­хо­дил на режим мак­си­маль­ной тяги, уско­ри­те­ли сбра­сы­ва­лись.

Далее полет до района цели про­ис­хо­дил с по­сто­ян­ной ско­ро­стью М=3,1–3,2. По мере вы­ра­бот­ки топ­ли­ва высота плавно уве­ли­чи­ва­лась до 25 ки­ло­мет­ров. В те­че­ние всего мар­ше­во­го участ­ка полета осу­ществ­ля­лась кор­рек­ция тра­ек­то­рии с по­мо­щью си­сте­мы аст­ро­на­ви­га­ции. При под­ле­те к цели ракета пе­ре­во­ди­лась в пи­ки­ро­ва­ние, ядер­ная бо­е­го­лов­ка от­де­ля­лась на высоте около 18 ки­ло­мет­ров. По ре­зуль­та­там ис­пы­та­ний на са­мо­ле­тах си­сте­мы аст­ро­на­ви­га­ции кру­го­вое ве­ро­ят­ное от­кло­не­ние от цели не должно было пре­вы­шать 10 ки­ло­мет­ров.

Летные ис­пы­та­ния «Бури» на­ча­лись на по­ли­гоне Ка­пу­стин Яр в Аст­ра­хан­ской об­ла­сти во второй по­ло­вине 1957-го. Как уже от­ме­ча­лось, первые четыре пуска были неудач­ны­ми. Лишь в пятом полете, ко­то­рый со­сто­ял­ся 22 мая 1958-го, первая сту­пень вывела КР на за­дан­ную высоту, СПВРД штатно за­пу­стил­ся в рас­чет­ной точке, ракета легла на за­дан­ный курс, до­стиг­ла ско­ро­сти 3 Маха и в те­че­ние несколь­ких минут, преду­смот­рен­ных по­лет­ным за­да­ни­ем, дви­га­лась в крей­сер­ском режиме.

Потом снова слу­ча­лись аварии, были и удач­ные пуски. Шла обыч­ная работа по до­вод­ке из­де­лия. Все ука­зы­ва­ло на то, что ракету примут на во­ору­же­ние. Полным ходом стро­и­лись спе­ци­аль­ные стар­то­вые по­зи­ции или, как их тогда на­зы­ва­ли, стан­ции. Ин­те­рес­ный нюанс: од­на­ж­ды в руки кон­струк­то­ров «Бури» попал аме­ри­кан­ский журнал, в ко­то­ром была на­пе­ча­та­на карта СССР с точ­ка­ми взле­тов и по­па­да­ний, а также трас­са­ми оте­че­ствен­ных ракет. Там была ин­фор­ма­ция о всех пусках, кроме «Бури». Дело в том, что си­сте­мы на­блю­де­ния в Турции могли видеть только верх­нюю часть тра­ек­то­рии полета бал­ли­сти­че­ских ракет, но рас­счи­тать всю трассу, точки за­пус­ка и па­де­ния не со­став­ля­ло труда. «Буря» же летит как са­мо­лет, по­это­му по части тра­ек­то­рии марш­рут опре­де­лить невоз­мож­но.

Но в самый разгар ис­пы­та­ний – 5 фев­ра­ля 1960 года вышло по­ста­нов­ле­ние пра­ви­тель­ства о пре­кра­ще­нии работ над «Бурей» в ва­ри­ан­те стра­те­ги­че­ской ракеты. Пред­пи­сы­ва­лось про­дол­жить работу над из­де­ли­ем в ва­ри­ан­те фо­то­раз­вед­чи­ка. Раз­ре­ша­лось про­ве­сти пять до­пол­ни­тель­ных ис­пы­та­тель­ных за­пус­ков, пред­на­зна­чен­ных для от­ра­бот­ки раз­лич­ных систем. Это было обу­слов­ле­но тем, что еще в 1958-м в ОКБ Ла­воч­ки­на на­ча­лись работы над пер­спек­тив­ным бес­пи­лот­ным раз­вед­чи­ком на базе «Бури». В июле 1960 года ру­ко­вод­ство страны по­тре­бо­ва­ло раз­ра­бо­тать стра­те­ги­че­ский ком­плекс фото- и ра­дио­тех­ни­че­ской раз­вед­ки, ис­поль­зуя име­ю­щи­е­ся на­ра­бот­ки по МКР «350».

Раз­вед­чик должен был летать на вы­со­тах по­ряд­ка 25 ки­ло­мет­ров со ско­ро­стью 3500–4000 ки­ло­мет­ров в час. Радиус дей­ствия – 4000–4500 ки­ло­мет­ров. Бес­пи­лот­ный раз­вед­чик пла­ни­ро­ва­лось осна­стить несколь­ки­ми аэро­фо­то­ап­па­ра­та­ми ПАФА-К и АФА-41, а также ком­плек­сом РТР «Ромб-К». Пред­ла­га­лось со­здать два ва­ри­ан­та ЛА. Один из них должен был по­лу­чить по­са­доч­ные устрой­ства, обес­пе­чи­вав­шие мно­го­ра­зо­вое при­ме­не­ние. Второй ва­ри­ант пред­по­ла­га­лось сде­лать од­но­ра­зо­вым. Для этого он должен был нести запас топ­ли­ва, необ­хо­ди­мый для полета на даль­ность до 12000–14000 ки­ло­мет­ров, а также ра­дио­ап­па­ра­ту­ру для пе­ре­да­чи данных на рас­сто­я­нии до 9000 ки­ло­мет­ров. Но 9 июня 1960 года не стало Ла­воч­ки­на. Проект по­те­рял мощную под­держ­ку и к концу года был закрыт.

Для спе­ци­а­ли­стов ре­ше­ние о пре­кра­ще­нии работ по «Буре» стало шоком, хотя раз­го­во­ры об этом в Ми­но­бо­ро­ны велись уже в конце 1959-го. Во­ен­ные при­гла­ша­ли все за­ин­те­ре­со­ван­ные сто­ро­ны, в том числе и Ла­воч­ки­на, и пы­та­лись понять, что лучше: бал­ли­сти­че­ская ракета или кры­ла­тая? Уже тогда было видно, что боль­шин­ство скло­ня­ет­ся к бал­ли­сти­че­ской ракете, так как от нее нет защиты.

Группа глав­ных кон­струк­то­ров об­ра­ти­лась с пись­мом к Хру­ще­ву с прось­бой раз­ре­шить про­дол­же­ние работ по «Буре». Хо­да­тай­ство под­дер­жа­ли на­уч­ный ру­ко­во­ди­тель темы ака­де­мик Мсти­слав Келдыш и ми­нистр обо­ро­ны Родион Ма­ли­нов­ский. Хрущев заявил, что работа бес­по­лез­на, и по­ру­чил сек­ре­та­рю ЦК КПСС Фролу Коз­ло­ву, вто­ро­му лицу в пар­тий­ной иерар­хии, со­брать всех за­ин­те­ре­со­ван­ных и разъ­яс­нить оши­боч­ность их по­зи­ции. Борис Черток, вы­да­ю­щий­ся кон­струк­тор и один из спо­движ­ни­ков Ко­ро­ле­ва, вспо­ми­нал, что на том со­ве­ща­нии Чер­ня­ков по­пы­тал­ся до­ло­жить о ре­зуль­та­тах пусков. Козлов его пе­ре­бил: «Что вы хва­ста­е­те, что до­стиг­ли ско­ро­сти 3700 ки­ло­мет­ров в час. У нас ракеты теперь имеют ско­рость больше 20 000 ки­ло­мет­ров в час». Чер­ня­ков понял, что тех­ни­че­ские ар­гу­мен­ты бес­по­лез­ны. Когда по­явил­ся Ма­ли­нов­ский, Козлов в резкой форме сделал ему за­ме­ча­ние, почему он под­дер­жал прось­бу о про­дол­же­нии работ: «Ведь Никита Сер­ге­е­вич сказал, что это бес­по­лез­но».

«За­кры­тие «Бури» было боль­шой ошиб­кой, – счи­та­ет ака­де­мик Ва­си­лий Пав­ло­вич Мишин, пре­ем­ник Ко­ро­ле­ва. – Таких про­сче­тов со­вет­ское пра­ви­тель­ство до­пус­ка­ло много, но за­кры­тие работ по «Буре», когда она стала летать, – ко­лос­саль­ная ошибка». Свое слово в защиту ракеты ска­за­ли Микоян, Келдыш, Яко­влев, Илью­шин. Но тщетно. Хрущев уже все решил. По­след­ний, 18-й полет «Бури» со­сто­ял­ся 16 де­каб­ря 1960 года. Ракета пре­одо­ле­ла 6425 ки­ло­мет­ров.

Спра­вед­ли­во­сти ради надо ска­зать, что у пра­ви­тель­ства были свои резоны, когда оно при­ни­ма­ло ре­ше­ние о за­кры­тии «Бури». К тому вре­ме­ни Со­вет­ский Союз достиг боль­ших успе­хов в со­зда­нии МБР. 4 ок­тяб­ря 1957-го ракета-но­си­тель Р-7 вывела на орбиту первый ис­кус­ствен­ный спут­ник земли. К тому же кон­струк­тив­но бал­ли­сти­че­ские ракеты были на­мно­го проще «Бури». Еще один важный ар­гу­мент – уяз­ви­мость в районе цели. В конце 50-х в Аме­ри­ке по­яви­лись зе­нит­ные управ­ля­е­мые ракеты, ко­то­рые вполне могли сби­вать «Бурю», – «Найк-Гер­ку­лес» и BOMARC. В от­ли­чие от КР бо­е­го­лов­ка МБР при­бли­жа­ет­ся к цели с куда более вы­со­кой ско­ро­стью, и пе­ре­хва­тить ее в те годы было почти невоз­мож­но. Бал­ли­сти­че­ские ракеты вы­иг­ра­ли это со­рев­но­ва­ние. Еще один фактор – эко­но­ми­че­ский. Страна просто не имела ре­сур­сов, чтобы од­но­вре­мен­но стро­ить и бал­ли­сти­че­ские, и кры­ла­тые ракеты.

В де­каб­ре 1959-го под Пле­сец­ком первые три боевых ра­кет­ных ком­плек­са Р-7 были по­став­ле­ны на боевое де­жур­ство. А 20 января 1960 года ракета офи­ци­аль­но при­ня­та на во­ору­же­ние. Хрущев писал в «Вос­по­ми­на­ни­ях»: «Усти­нов до­ло­жил мне, что кон­струк­тор Ко­ро­лев при­гла­ша­ет по­смот­реть на его бал­ли­сти­че­скую ракету. Мы решили по­ехать туда всем со­ста­вом Пре­зи­ди­у­ма ЦК партии. Hа заводе нам по­ка­за­ли эту ракету. Честно говоря, ру­ко­вод­ство страны смот­ре­ло на нее, как баран на новые ворота. В нашем со­зна­нии еще не сло­жи­лось по­ни­ма­ние того, что вот эта си­га­ро­об­раз­ная огром­ная труба может куда-то по­ле­теть и кого-то по­ра­зить взрыв­ным ударом. Ко­ро­лев нам объ­яс­нил, как она летает, чего может до­стичь. А мы ходили вокруг нее, как кре­стьяне на базаре при по­куп­ке ситца: щупали, дер­га­ли на кре­пость, чуть ли не лизали. Могут ска­зать, вот какие со­бра­лись невеж­ды в тех­ни­че­ском от­но­ше­нии. Увы, в те месяцы по­доб­ны­ми невеж­да­ми ока­зы­ва­лись не только мы, но и все люди, впер­вые стал­ки­вав­ши­е­ся с ра­кет­ной тех­ни­кой».

Но вер­нем­ся к «Буре». Как ока­за­лось, она была не един­ствен­ной стра­те­ги­че­ской кры­ла­той ра­ке­той. Па­рал­лель­но с этим из­де­ли­ем по­хо­жую си­сте­му со­зда­ва­ли в ОКБ Вла­ди­ми­ра Мя­си­ще­ва. Его ракета по­лу­чи­ла на­зва­ние «Буран». По за­дум­ке кон­струк­то­ров «Буран» был круп­нее «Бури». Стар­то­вая масса – 175 тонн, полная длина – 27 метров, даль­ность полета – 9000 ки­ло­мет­ров, ско­рость – 3,1–3,2 Маха, масса боевой части – 3500 ки­ло­грам­мов, размах крыла – 10,6 метра, пло­щадь крыла – 98 квад­рат­ных метров. Пред­по­ла­га­лось, что первая сту­пень «Бурана» будет со­сто­ять из че­ты­рех ЖРД с тягой по 70 тонн. Работы по этой теме были пре­кра­ще­ны в конце 1957-го. На тот момент в про­из­вод­стве на­хо­ди­лись три опыт­ных эк­зем­пля­ра: на первом за­кон­чи­ли аг­ре­гат­ную сборку, ко вто­ро­му и тре­тье­му только из­го­тав­ли­ва­лись от­дель­ные детали и узлы.

Су­ще­ство­вал ана­ло­гич­ный проект и в Аме­ри­ке. Фирма North American по­стро­и­ла стра­те­ги­че­скую кры­ла­тую ракету «Навахо». Ее стар­то­вый вес со­став­лял 135 тонн, вес боевой части 2200 ки­ло­грам­мов, рас­чет­ная даль­ность полета – 8000 ки­ло­мет­ров, высота полета – 22–24 ки­ло­мет­ра, ско­рость – 3,25 Маха, полная длина – 23,1 метра, размах крыла – 8,72 метра, пло­щадь крыла – 38,9 квад­рат­ных метров. Раз­ра­бот­ка «Навахо» на­ча­лась в 1950-м, первый пуск со­сто­ял­ся 6 ноября 1956-го. Всего было вы­пол­не­но 11 пусков, и лишь один при­знан успеш­ным. Мак­си­маль­ная до­стиг­ну­тая даль­ность полета – 3200 ки­ло­мет­ров. Тема была за­кры­та в 1957-м.

В 90-е, когда с «Бури» был снят гриф сек­рет­но­сти, всплы­ли новые ин­те­рес­ные факты. На одной из кон­фе­рен­ций в Ин­сти­ту­те ис­то­рии есте­ство­зна­ния и тех­ни­ки после до­кла­да о такой за­ме­ча­тель­ной, но неза­слу­жен­но за­бы­той раз­ра­бот­ке вдруг стали под­ни­мать­ся с до­пол­не­ни­я­ми и ком­мен­та­ри­я­ми пред­ста­ви­те­ли той, старой гвар­дии: ин­же­не­ры и кон­струк­то­ры, при­ни­мав­шие непо­сред­ствен­ное уча­стие в со­зда­нии ракеты. По их словам, все было готово к тому, чтобы за­мет­но по­вы­сить летно-так­ти­че­ские ха­рак­те­ри­сти­ки из­де­лия. Дви­га­те­ли­сты утвер­жда­ли, что новая мо­ди­фи­ка­ция СПВРД обес­пе­чи­ва­ла мень­ший расход топ­ли­ва, а значит, боль­шую даль­ность полета. Аэро­ди­на­ми­ки рас­ска­за­ли, что пла­ни­ро­ва­ли уста­но­вить на ракете крыло ожи­валь­ной формы, как на первой мо­ди­фи­ка­ции Ту-144. Оно, по рас­че­там, га­ран­ти­ро­ва­ло сни­же­ние аэро­ди­на­ми­че­ско­го со­про­тив­ле­ния и рост подъ­ем­ной силы. Име­лись со­об­ра­же­ния и по пре­одо­ле­нию си­сте­мы ПРО. На ко­неч­ном участ­ке «Буря» должна была делать горку, на­брать высоту по­ряд­ка 40 ки­ло­мет­ров и оттуда пи­ки­ро­вать на цель со ско­ро­стью 4–5 тысяч ки­ло­мет­ров в час.

Сколь­ко всего эк­зем­пля­ров ракеты было по­стро­е­но и что с ними стало после за­кры­тия про­грам­мы, се­год­ня уста­но­вить уже невоз­мож­но. Автору из­вест­но лишь об одном ар­те­фак­те. В Харь­ков­ском авиа­ци­он­ном ин­сти­ту­те в 70–80-е на ка­фед­ре кон­струк­ций дви­га­те­лей был пре­па­ри­ро­ван­ный СПВРД. Вы­пол­няя ла­бо­ра­тор­ные работы по дис­ци­плине «Авиа­ци­он­ные дви­га­те­ли», мы, сту­ден­ты, должны были с натуры чер­тить эскизы разных мо­то­ров – пря­мо­точ­ных, с цен­тро­беж­ным ком­прес­со­ром, с осевым, а также от­дель­ных эле­мен­тов их кон­струк­ции и со­став­лять спе­ци­фи­ка­ции. Пря­мо­точ­ный «монстр» по­ра­жал своими раз­ме­ра­ми. Что это за дви­га­тель и где он при­ме­нял­ся мы, ко­неч­но же, не знали, пока пре­по­да­ва­тель до­ве­ри­тель­но не шепнул, что была такая огром­ная кры­ла­тая ракета, ко­то­рая летала очень высоко, очень далеко и очень быстро.

Как сло­жи­лась судьба глав­но­го кон­струк­то­ра «Бури»? Наум Чер­ня­ков про­дол­жил работу в КБ Павла Сухого, став глав­ным кон­струк­то­ром не менее фан­та­сти­че­ско­го и ле­ген­дар­но­го из­де­лия «100», или Т-4. По иронии судьбы «сотку» по­стиг­ла та же участь. Са­мо­лет был по­стро­ен, ис­пы­тан, про­де­мон­стри­ро­вал вы­да­ю­щи­е­ся ха­рак­те­ри­сти­ки, по­лу­чил вы­со­чай­шую оценку во­ен­ных, после чего про­грам­му за­кры­ли. Наум Чер­ня­ков по­лу­чил ин­фаркт и орден «Знак почета». Но это уже другая ис­то­рия.

ИСТОЧНИК