Рывок или откат?
Ещё лет 20-25 назад я не раз слышал суждения, что человечество вместо того, чтобы продолжать заниматься наукой, стало заниматься чепухой. Оно перестало интересоваться атомным ядром, сверхскоростями, звездолётами, а занялось сетевой дурью, мобильными телефонами, гаджетами. Но вдруг выяснилось, что при этом человечество открыло новую сферу, которую сейчас называют цифросферой. Произошло открытие: через сетевые электронные технологии мы получили новую землю и новое небо, а вместе с тем возникло другое человечество. Как вы на это смотрите?
о цифросфере беседуют главный редактор «Завтра» Александр Проханов и доктор физико-математических наук Георгий Малинецкий
Георгий МАЛИНЕЦКИЙ.
Произошло не открытие, а закрытие, Александр Андреевич. Закрытие фантастического масштаба. Вспомним 1957 год — первый советский спутник. 1961 год — первый человек в космосе. 1969 год, человек на Луне — это мечта! Мы шли к звёздам. Дальше 1973 год — всё кончается, всё оборвалось. И мы вместо экстраверсии пошли во внутреннюю сферу — в интроверсию. И потери громадные, потому что сейчас мы смотрим изнутри и внутрь себя. Опросы показывают, что наши школьники не знают размер Земли, далеко ли от нашей планеты до Солнца.
Вспомним литературу 60-х годов. Взлёт научной фантастики: Беляев, Ефремов, Лем, Азимов, Кларк. Далёкие галактики, иные миры… А дальше? Фэнтези. А что такое фэнтэзи? Это будущее в прошлом. Человечество вместо того, чтобы двигаться вперёд, застыло в наркотическом тумане. Российские социологи показали, что самому важному, а именно — своей жене и детям, российский мужчина в среднем уделяет 45 минут в день, а телевизору, гаджетам и компьютерам (в контексте развлечений, а не работы) — 4,5 часа. Мы обменяли право первородства на чечевичную похлёбку, произошла смена истинных, подлинных вещей на суррогат. Вспомните библейское: "Возлюби ближнего своего, как самого себя". Масса людей не знает соседей по лестничной площадке, но они там, где-то в Сети, возлюбили дальнего. И возлюбили дальнего за счёт ближнего.
Александр ПРОХАНОВ.
Но эта реальность сложилась. Я тоже — жертва этой цифросферы. Я человек не цифры, а слова. Я верю в то, что в начале было слово, а не цифра, и слово было у Бога, а не цифра была у Бога. Тем не менее я думаю, что всегда наряду с потребностью добывать энергию, снимать тяготы физического труда, у человечества была задача управлять своей историей. И в том, что сейчас происходит, мне кажется, сделан ещё один шаг в управлении историей. За счёт этих "пустяковых" гаджетов, интернета и компьютера создались условия, чтобы управлять огромными массами людей, гигантскими социальными процессами. Если так, разве это не открытие?
Георгий МАЛИНЕЦКИЙ.
Нет-нет-нет. Это не открытие, а закрытие. И цифры здесь ни при чём. Вы абсолютно точно поставили проблему — это управление историей. По сути, есть две основные тенденции. Первая тенденция: мы хотим построить Царство Божие на земле, хотим прорваться в будущее. И вот — Красная страна. Песня "Нам нет преград ни в море, ни на суше" — это стремление в будущее. Отсюда культ космонавтики, Гагарин. Это прорыв в будущее. А будущее и капитализм несовместны, потому что капитализм — это общество для 1% людей, а 99% остальных должны жить в наркотическом тумане: в телевизоре, в компьютерах, в гаджетах. А поскольку будущего у капитализма нет (это признают и его идеологи), нужно вернуть прошлое. Но как? Очень просто. Лишить людей ощущения будущего, истории, ощущения, что что-то должно происходить.
Заметьте: совершенно разное отношение к будущему в культуре Китая, России и Америки. Китай мыслит веками. Американцы живут, чтобы жить сегодня. Сегодня! А мы — цивилизация будущего. "Россия — Третий Рим, и четвёртому не бывать". Мы — в будущем. И одна из главных потерь 90-х годов — то, что будущего нас лишили. А жить сегодняшним днём — несовместимо с нашей цивилизацией. И вы абсолютно правы: это попытка остановить историю, заменив её иллюзией. Примерно как в фильме "Матрица" братьев Вачовски. Когда, не умея справиться с реальными проблемами, с действительностью, элита (тот самый 1%) выдаёт всем некую наркотическую реальность, в которой они как бы и живут, а реальные их тела — в питательном бульоне. Именно путь к этому сейчас и торит цифровая реальность.
Когда говоришь с молодёжью, возникает ощущение, что им нужно подсказывать, где смайлик ставить, что смешно или не смешно. Я был в шоке, когда в США впервые увидел различные забавные комедийные шоу, где люди за экраном смеются. Это чтобы зритель знал, как реагировать. И у нас сделано ровно то же. Это огромное снижение наших способностей — познавательных, эмоциональных, интуитивных. Гигантский шаг назад, значение которого ещё пока не осознано.
Александр ПРОХАНОВ.
Я разделяю вашу точку зрения, но пытаюсь встать на противоположную. Разве не благодаря этим новым открытиям, программам, новым представлениям о числе удалось создать прорыв в генной инженерии, например? Или новые типы самолётов и ракет? Разве не они могут гармонически соединить техносферу и биосферу, создать балансы регулирования и управления? Ведь большие системы умирают очень часто потому, что нет аппарата управления.
Георгий МАЛИНЕЦКИЙ.
Нет. Большие системы умирают потому, что нет людей, которые понимают, зачем эта система создана. Есть человек, он несёт некие смыслы, понимает, как это должно быть отстроено, вдохновляет других людей. Это — удивительное творчество. Цифра — только инструмент. Вы говорите "благодаря этим технологиям…". Но возьмём, к примеру, анестезию — замечательная вещь. Когда опиум используется для того, чтобы облегчить страдания, — благородно. Но нельзя наркоманию и наркотик как лекарство поставить на одну доску. Не надо мешать чёрное и белое, свет и тьму.
И компьютеры в своей области приложений — очень хороши, конечно. Если индустриальная эпоха избавила людей от тяжёлого физического труда, то компьютерная эпоха позволила избежать рутинного умственного труда. Действительно, нам приходится иметь дело с большими массивами информации. Есть, скажем, генная инженерия. Наш геном — это три миллиарда букв: А (аденин), Г (гуанин), Ц (цитозин), Т (тимин). Мы с вами живём около трёх миллиардов секунд и не в состоянии даже прочитать каждую буковку своего генома. Чтение генома требует суперкомпьютеров. А откуда взялись компьютеры? Я работаю в Институте прикладной математики им. М.В. Келдыша и знаю об этом не понаслышке. Как и большинство инноваций, они появились в связи с военной сферой. Первая атомная бомба была рассчитана на логарифмической линейке. Лаврентий Павлович Берия, чтобы учёные считали поточнее, заказал большие линейки. Поскольку этим занимались выдающиеся физики, они смогли свести необходимые расчёты к самым простым, которые можно было произвести на линейке. А вот с космосом уже так не получается, здесь нужно считать не только много, но и очень быстро. Стало понятно, что для сохранения нашего суверенитета требуется создание гигантской отрасли промышленности, связанной с вычислительной техникой. Эти задачи были решены.Но сейчас люди становятся придатками своих компьютеров, зависят от них. Типичная ситуация, когда школьники не знают таблицу умножения и сразу лезут за калькуляторами. Вспомним ЕГЭ. Мы пытаемся наших детей поставить на уровень роботов, которые должны решать стандартные задачи. Попытка заменить человека компьютером в "человеческих" делах — на мой взгляд, это кощунство.
Александр ПРОХАНОВ.
Кощунство, может быть. Но как ни странно, вы вместо того, чтобы опровергать меня, со мной соглашаетесь. Вы согласились с тем, что развитие традиционного прогресса оказалось невозможным без создания цифросферы. Что такое спроектировать Третью мировую войну? Это война в космосе, под водой, на континентах. Это огромное количество компонентов, которые должны действовать синхронно. Синхронизировать их не в состоянии ни Жуков, ни Сталин, ни Монтгомери. Их в состоянии синхронизировать компьютер. Значит, ЭВМ совершенствуется по мере того, как развиваются человеческие задачи и потребности. Развиваясь, они не могут остановиться и эволюционируют. Цифросфера эволюционирует туда, где людей в большом количестве не нужно!
Георгий МАЛИНЕЦКИЙ.
Александр Андреевич, я советую вам читать Проханова, он толкует про Бога и дьявола, про свет и тьму. Разве не шок, что 70% американцев (по данным последнего опроса) говорят: вполне уместно уничтожение целых стран, если это не затронет США? В своё время Сергей Петрович Капица, выдающийся просветитель России, рассказывал мне, как наш большой правозащитник Андрей Сахаров явился к советским военным и сказал: есть возможность создания таких термоядерных бомб, которые в момент "Ч" могут просто смыть и Атлантическое, и Тихоокеанское побережье Штатов. Военные ему ответили: нет тех смыслов и ценностей, которые оправдывают уничтожение целых народов.
Вспомните Библию: "Богу богово, кесарю кесарево". Человек первичен. И попытка заменить человека чем-то компьютерным — порочна. Более того, мы находимся в точке бифуркации. Сейчас делается важнейший выбор. Первый выбор — это многоэтажный мир. Как, собственно, вы его и обрисовали: есть 1% людей, неважно, по какому признаку отобранных: элита, не элита. Его как бы обслуживают роботы. Это зелёная зона. Дальше есть жёлтая зона. Нужны же какие-то ресурсы для забавы верхним. И есть красная зона, куда можно спихивать всех остальных. Радикальные представители американской элиты говорят, что на Земле есть место для миллиарда человек. Американцы до Барака Обамы никогда не говорили явно и жёстко, что они являются избранными. На наших глазах строится многоэтажный мир, когда за одну и ту же работу люди в разных странах получают по-разному. Это громадное региональное и иное неравенство. Это тупик, это поздний Рим, раковая опухоль, когда 1% пожирает то, что есть у остальных 99%. В результате этот 1% губит и себя, и остальные 99%.
Есть альтернатива. В ней человек — сверхценность. "Для Бога нет ни эллина, ни иудея", все люди равны. И они равны в главном — в праве на жизнь, это то, что называется "традиционные ценности". Пойдём дальше. Что главное в исламе? Справедливость. "Свобода. Равенство. Братство" — лозунг Французской революции, подхваченный коммунистами. А дальше — ирония истории! Ведь новая Россия пошла к капитализму, к неравенству. И вот сейчас президент Путин в статье в "Нью-Йорк Таймс" говорит, что ни одна нация, ни одна социальная прослойка не имеет морального права считать, что она чем-то выделена по отношению ко всем остальным. И либо мы идём по пути многоэтажного мира, и тогда в конце будет как у Уэллса: элои, морлоки, то есть тотальное неравенство. Причём сейчас это неравенство потребления, а дальше будет более жёсткое неравенство. Это будет антиутопия, когда люди различаются и по времени жизни. Как у Ефремова в "Часе быка", как в "1984" и в антиутопии "О, дивный новый мир", когда детям в мозг закладываются разные профессии. Но если считаем, что человек является сверхценностью и все семь миллиардов человек на планете для нас важны, то надо решить, как их накормить, создать достойный уровень жизни, обеспечить безопасность. Главный нерв XXI века именно в этом.
Или мы будем идти по первому пути, а именно — остановка истории, наркотическая культура для 99% населения и жуткий поздний Рим, варварский капитализм, возможно, с одной или двумя мировыми войнами на XXI век. Либо это путь, который прочерчивали в своё время коммунисты. Третьего не дано.
Александр ПРОХАНОВ.
Вы говорите "нас ведут". Но, может быть, мы все ведомые? Ведомые чем-то, что не является человеческой волей. Ведь развитие машин, техники ушло от рычага, от колеса, прошло стадию пара, ядерной энергии. Сейчас вошло в цифровую сферу. С какого момента это развитие стало дьявольским, а не божественным? Со стадии колеса? То, что делал Келдыш, и то, что делал Курчатов, — это стадия уже дьявольская или стадия божественная?
Георгий МАЛИНЕЦКИЙ.
Есть книга Клауса Шваба "Четвёртая промышленная революция". Клаус Шваб — создатель Давосского экономического форума. Мы видим там обычно людей в хороших костюмах, полагая, что это некая политическая тусовка. Но всё гораздо серьёзнее. Это огромная экспертная площадка, где эксперты со всего мира вырабатывают понимание того, что происходит. И дальше — проектируют будущее. А затем олигархам, политикам "подсказывают", куда вкладывать деньги и куда вести мир.
Посмотрим, что предлагается. Они полагают, что до 2025 года будет 21 переломный момент. Какие это моменты? Один из них — вживляемые мобильные телефоны. Даже сейчас, если у вас есть мобильный телефон и он выключен, то всё равно можно установить, где вы находитесь. Но если он вживляем — это уже матрица. Следующее: 10% людей носят одежду, подключённую к интернету. Нас, скажем, "большие братья" постоянно смотрят по телевизору определённых фирм. Но в случае подключения одежды к интернету, мы будем носить с собой постоянный детектор лжи.
Вся культура, начиная с Античности, шла к тому, чтобы сила становилась более мягкой; она шла к свободе, к тому, чтобы человек мог реализоваться. А здесь наоборот — мы спускаем человека до уровня марионетки.
Удивительная вещь: когда подписывают контракт с космонавтом, обязательно оговаривается (психологи настояли), что у человека должен быть час времени, когда за ним с Земли не наблюдают. Это его личное время, личное пространство. А здесь компьютерные технологии полностью лишают человека и личного времени, и личного пространства.
И вот уже в прогнозе Давоса появляется первый робот в составе корпоративного совета директоров. Это поражение человека! Человеческие решения к 2025 году будут приниматься роботами. У Станислава Лема есть рассказ, когда на некую планету прислали роботов. Им сказали, что надо гармонизировать то, что есть на планете. Роботы подумали: как гармоничнее всего? Когда все равны, когда полная стабильность. И они всех людей превратили в большие монеты, в диски. Давос прокладывает путь к расчеловечиванию.
Александр ПРОХАНОВ.
Расчеловечиваются всё, в том числе и те, кто расчеловечивает? Или они выводятся за скобки?
Георгий МАЛИНЕЦКИЙ.
В сущности, это главный вопрос, который сейчас решают американцы. Мне довелось знакомиться с их системой образования, и из 500 американских вузов 450 очень плохи — хуже большинства наших. Наукой занимаются примерно в пятидесяти вузах, и есть пятнадцать вузов мирового уровня. К сожалению, беда нынешней России в том, что у нас таких институтов сейчас нет.
Более того, примерно половина людей в тех сверхвузах, сверхуниверситетах учатся бесплатно, потому что работает система социальных лифтов: олимпиады, фонды, которые должны из человеческой массы выделять талантливых людей и выводить их в элиту. Но есть некое заблуждение у американцев, как было у римлян, что этот самый 1% людей на самом верху может быть независимым от остальных. С роботами или иначе — неважно. Проезжаю по Рублёвке, там четырёхметровые заборы. Шофёру говорю: видите, как отгородились. И шофёр, который возит элиту, отвечает: "Если что, газом возьмём". Это же растущая ненависть 99% к 1%! Американские учёные это осознают. Книга нобелевского лауреата Джозефа Стиглица "Великое разделение" — про то, что американская экономика с 70-х годов росла ради этого 1%, то есть 99% людей почти ничего не получили. Но никогда 1% не удержит 99%.
Александр ПРОХАНОВ.
Это правда, но мой вопрос — о другом. Негативные последствия всего этого, которые касаются 99%, касаются и одного оставшегося процента. Потому что всё человечество едино. Мы едины. И по ком звонит колокол? По всем он звонит. Поэтому элита, которая как бы устанавливает правила игры, первой становится жертвой этих правил.
У обычных людей есть несколько форм отношения к цифросфере. Большинство и не заметят эту цифросферу. Они будут смотреть телепередачи, вкушать визуальные наркотики. Они рабы этой машины, и машина на них зиждется. Есть те, кто стремится улучшить машину, найти огрехи. Существует категория тотальных революционеров-нигилистов, которые считают, что мега-машины не подвержены улучшениям. И они должны быть уничтожены. Вот это — тотальная революция. Есть беглецы. Россия — страна пространств, есть, куда сбежать. И есть таинственная категория, которая может овладеть цифросферой. Где находится та категория, которая может овладеть этой цифросферой?
Георгий МАЛИНЕЦКИЙ.
Думаю, что неизбежности нет. В своё время считали, что и в опиуме нет ничего предосудительного. Люди не осознавали в полной мере, куда ведёт этот путь. Но потом поняли. Более того, в промышленной Англии было тотальное пьянство. А сейчас есть разумная политика, и пьянство пошло на убыль. "Цифромания" — тоже социальная болезнь. И я думаю, что сейчас часть людей понимает, что менять реальную жизнь на виртуальный мир — это искусственно состарить себя. У человека есть внутренние ограничения. Он не может посмотреть, не повредившись психически, тысячи убийств — у него утратится ощущение ценности человеческой жизни. Сейчас эти ограничения просто игнорируют, но их непременно осознают.
Мне в своё время американцы рассказывали, как они видят войну. Очень просто. Человек у себя за столом восемь часов, перед ним компьютер. А далеко в Ираке есть беспилотники, машины, которые будут взрываться, есть смертники, и он, как в компьютерной игре, играет ими восемь часов. Потом приходит сменщик. У них есть иллюзия, что война — игра, это как те самые 70% американцев, которым не жалко уничтожить целые страны. И другое дело — реальная жизнь, кровь, смерть. В этом смысле американцы неполноценны, они не воевали на своей территории, не понимают в полной мере, что такое война, когда это касается не других, а своих матерей, жён, детей. И, к сожалению, это огромная вина нашей страны, потому что, когда был Советский Союз, было понимание, что альтернативная сила есть. И я думаю, что человечество это осознает. Есть поучительный пример. Когда в мире была вторая сверхдержава, было принято ключевое решение ХХ века — об ограничении стратегических вооружений. Если бы мы не ограничили себя в этой сфере, возможно, нас бы уже не было. Поэтому я думаю, что мы стоим перед очень серьёзными ограничениями и в сфере цифровой реальности. Думаю, что с мегамашиной мы совладаем.
Александр ПРОХАНОВ.
Тогда человеческая воля много значила: воля генсека, воля президента американского. А сейчас воля правителей мало что значит, она стремительно уменьшается, другие факторы начинают действовать. Я думаю, что роботизации не избежать. Значит, будет освобождаться от физического труда всё большее количество людей. Как с ними обойтись? Во-первых, либеральный фашизм предлагает резко сократить численность, уничтожив их — когда либерализм, создающий сверхтехнологии, находит способы уменьшения населения.
Есть, мне кажется, и другой путь, который, быть может, избрал бы Советский Союз, не откажись он от Ефремова или Беляева. Если бы Советский Союз изучал человека, если была бы создана теория человека, мы бы не распались. В частности, больше внимания уделялось бы иррациональному в человеке. Мне кажется, освобождённого человека, не бездельного, не праздного, могли бы использовать, научившись раскрепощать его эмоциональную психическую энергию. На основании этой эмоциональной психической энергии можно было бы совершать грандиозные открытия, которые, мне кажется, в цивилизации если не XXI, но XXII века будут бесценны. Они будут дороже продуктов, белков, углеводородов. Человеческая мечта, например. Человеческая мечта может быть реализована в повседневности. Сама по себе мечта является той субстанцией, которая позволяет человечеству существовать на новом сверхчеловеческом уровне. Мне кажется, что задача науки будущего в том, чтобы научиться выделять в человеке те его свойства силы и умения, из которых можно создавать огромный мировой космогонический продукт, связанный с силой мечты.
Георгий МАЛИНЕЦКИЙ.
Конечно. Думаю, то, что мы говорим о цифровой реальности, — это вчерашний день. Мир толкают опять назад, в прошлое. Когда я учился в школе, то считал, что математика — большая серьёзная наука, а физика в два раза проще, чем математика. Химия тоже в два раза проще, чем математика, а биология ещё в два раза проще, чем химия. Если мы возьмём науку и посмотрим цитируемость статей в разных областях (какие надежды связываются с той или иной областью, насколько активно научное сообщество), то увидим: науки биологического цикла — это 50, вся химия — это 10, вся физика — это 8, вся математика — 1,5, а вся информатика — та самая цифровая реальность — 1,5. То есть компьютерная наука в некотором смысле кончилась. Мы видим то, что происходит на излёте. Когда мы толкаем людей в цифровую реальность, мы их направляем назад. Будущее — это биология.
И мы игнорируем две революции, которые произошли после промышленной. Что такое индустриальная эпоха? Это массовые производство, потребление, образование, культура, оружие массового уничтожения. В нынешней цифровой реальности значение каждого человека может быть несравненно больше. Он может оказаться в нужное время в нужном месте и очень многое изменить. Реальность такова.
Второе. В индустриальной революции важны деньги. Вот у нас капитал, деньги, которые приносят деньги… Это кончилось. Вот вы — Саудовская Аравия или Катар, у вас много денег, у вас треть мировых запасов газа… И что? Вы всё равно оказываетесь игрушкой в руках тех людей, у которых оружие и технологии. Сейчас наше правительство всё ещё играет в деньги и с замиранием сердца следит, какая будет цена на нефть. А мы уже живём в мире технологий. Если у нас нет технологий, то деньги и газ отберут тем или иным способом, с войной или без войны.
Наконец, сейчас на пороге третья революция, мы называем её гуманитарно-технологической. У вас есть деньги и технологии, но если во власти мошенники, некомпетентные люди — вы ничего не можете сделать. И будущее — за людьми, за их самоорганизацией, за людьми, которые поддерживают друг друга. Возьмите газету "Завтра". Я был поражён, как мало людей, которые оказывают такое большое влияние на умы. И один в поле воин! Когда создавался Физтех (Московский физико-технический институт) нобелевскими лауреатами академиками Николаем Николаевичем Семёновым и Петром Леонидовичем Капицей отбирались лучшие из лучших. Огромная нагрузка и на студентов, и на преподавателей. Когда Капице задали вопрос: а с чем связаны эти сверхнагрузки? Зачем это всё? Будет ли это оправдано? Он ответил: если мы вырастим за двадцать лет одного человека уровня Эйнштейна или Ньютона, то все наши деньги и потерянное здоровье — всё будет оправдано. Они, как Прометей, откроют человечеству новое, которое может изменить всё. Именно поэтому американцы до сих пор с огромной опаской относятся к нам. Именно к этой непредсказуемости, к прометеевскому началу. Непонятное опасно! Сейчас ничего нет, но, возможно, в лаборатории, в подвале человек придумал такое, что может мир направить по другому руслу.
Но есть и другой подход. В постиндустриальной экономике два человека из сотни кормят себя и всех остальных, десять из ста работают в производстве, производят товары для себя и остальных. Зачем нужны другие? Современный капитализм отвечает: они не нужны, мы их будем развлекать и занимать.
Праздный мозг — мастерская дьявола. И главная функция цифросферы — это убийство свободного времени. Это первый путь. Но есть и второй. На мой взгляд, коммунисты поступали очень честно. Они учили научному коммунизму, рассказывали, куда они хотят привести мир, указывали цель.
Действительно, для промышленного производства достаточно 10-15 человек из ста. А что же делать остальным? Это главный вопрос XXI века. На мой взгляд, сейчас есть фантастические возможности для творчества в самых разных сферах. Например, у вас есть ребёнок, и вы видите в нём что-то выдающееся. Вы вкладываете в него многое, и он действительно воплощает свои и ваши идеи и мечты. Видимо, профессия учителя, воспитателя и педагога будет главной профессией XXI века.
Думаю, что гуманитарно-технологическая революция будет связана с тем, что мы вернём человеку много человеческого. Эмоции, переживания. Разным людям нужна разная литература.
Ведь все люди разные. Более того, мы сами разные. Мы в юности — одни, нам хочется переступать пределы. Мы другие — в зрелости. И совсем иные — на краю жизни. Поэтому, на мой взгляд, должно быть примерно так. Допустим, у нас есть материальное изобилие, и человек может выбрать: какой образ жизни в этот период его устраивает.
Учёные, которые создавали ядерное оружие, говорили, что это было самое счастливое время. Востребованность работы страной и ощущение, что можно сберечь мир. Коммунизм, к сожалению, не учёл, что на разных стадиях жизни люди различны. Я думаю, что наука к этому придёт.
Одно из главных открытий ХХ века — двойная спираль ДНК. Уотсон, нобелевский лауреат, сказал, что мы поймём сознание и природу психических заболеваний не раньше, чем через пятьдесят лет, но в ближайшие десять лет будет сделано следующее. Ребёнок ещё в утробе матери, а мы уже видим, кто придёт в мир: выдающийся спортсмен, гениальный математик, музыкант. А когда вы с детства понимаете, к чему человек способен, это изменит всё. Если будущее состоится, то во главе будет не цифросфера, не наркотическая культура, не виртуальные миры, а человек. По-моему, у Сартра есть фраза: "Ад — это другие". И когда мы с вами сумеем сначала понять, а потом объяснить и другим людям, что рай — это другие, настоящие люди, а не виртуальные персонажи, то с этим ничего не сравнится. И тогда всё у нас получится.
Александр ПРОХАНОВ и доктор физико-математических наук Георгий Малинецкий.
Комментариев нет:
Отправить комментарий